– Белорусочки очень красивые, светленькие, как мои дочушка и  жена Наденька, – начал разговор житель агрогородка Горбачево Яков Павлович Левун.

Влюбился  по уши

Родом из Полтавской области, он более 70 лет живёт на Россонщине. Служил в Боровухе десантником - парашютистом, а в Горбачево встретил свою судьбу. Вместе со взводом сюда он попал осенью  1954 года на уборку картошки.
– Наденьку сразу заприметил. Красивая, светловолосая, голубоглазая – не влюбиться нельзя. И я «влип». Месяц не спал, строил планы, как поведу белорусочку  под венец.  Перед возвращением в часть предложил ей расписаться. Она согласилась. Боже, что Надя пережила, оставшись в деревне одна. Люди судачили: мол, «поматросил и бросил», «ищи-свищи своего солдата».  А я  через месяц демобилизовался и прямиком к ней. Рты быстро все позакрывали.
 Повёз молодую жену на родину. Радовался, представлял, как заживём с моими родными, как построим там дом, нарожаем детей. Мать жену не приняла. Заявила –  не гожая. Не понравилась ещё, что я супругу из чужих краёв привёз. Меня мнение матери  не остановило: «Не тебе выбирал и не тебе с ней жить!» Мы вернулись в Петраково (родина Надежды. – Прим. автора). 
В примаках тоже чувствовал себя некомфортно. Пожили так месяц с Николаевной и поехали  в Донбасс. Устроился  на шахту, чтобы денег поднакопить  и  купить дом. 

800 метров под землёй

Три года работал с  отбойным молотком. Нелегко, на 800 метров под землю опускались. В пласту восьмидесятисантиметрового угля после комбайна делал ниши. О шахтёрском времени отметка на лице на всю жизнь осталась: уголь откололся и попал в щёку. 
По возвращении в Беларусь купили маленькую хатёнку сразу с  хозяйством в  Петраково. В одночасье с Надюшей всё сразу заимели. Кстати, дочушка, Танечка, в Донбассе родилась, а сынок через четыре года уже здесь, на Россонщине. 
Пошёл в совхоз работать, начинал трактористом. С техникой знаком с детства. Ещё мальчишкой был помощником механизатора. Никуда из сельского хозяйства не уходил. Правда, пересаживался с трактора на машины.

Самая 
лучшая женщина

Десять лет назад мы с Наденькой поближе к цивилизации перебрались, в Горбачево. Купили у людей этот дом, что-то поменяли, что-то добавили. Два года назад жена умерла. Без малого семьдесят лет душа в душу прожили. У неё был замечательный характер. Я иной раз мог и вспылить, а она – никогда. И всю жизнь: « Яшенька! Яша!» Слова грубого от неё не слышал. 

Теперь понимаю: жалел, но мало. Нужно было больше.
 Об этом стал 
задумываться, только когда похоронил жену.  Всем
 советую успеть любить, жалеть, беречь близких, пока они рядом. Потом – это  пустые слова. Семь десятков вместе, а хотелось 
бы больше... 
Как кому отмерено.

На Полтавщину с Наденькой мы не раз ездили, но мать так и не приняла её. Когда умерла родительница, забрали на время отца. Он потом часто мне  говорил: «Сын, если бы я знал, что у вас так хорошо, приехал бы раньше». Понравилось ему у нас, и с Надей они ладили.
Часто думал, что всё сложилось так, как и должно. Неизвестно, что могло быть, если бы остались в Украине.  Сильно любил свою Надю и рад, что именно она за тысячу километров от дома встретилась на моём пути. (При воспоминании   о супруге у Якова Павловича на глаза постоянно наворачивались слёзы. – Прим. автора). 

Пережитое
не забывается

– Мне было девять лет, когда началась война, – продолжает Яков Павлович. – Правда, нашу территорию освободили уже в  43-ем. С этого момента и пошёл на свой хлеб. 
Таких бесчинств, что  фашисты творили в Беларуси, у нас не было. Хотя немцы, как и все люди, разные. Помню, как, убегая от них, мать схватила брата за ногу. Тогда немец подбежал к ней, выхватил маленького Гришку и подал в руки как положено. А мог просто расстрелять. Да всё, что угодно,  мог сделать.

Коммунистов и евреев 
фашисты не щадили. А находить их «помогали» немцам полицаи. Предатели были везде и всегда. За нашей деревней текла речушка. Фашисты  подводили к водоёму евреев и большевиков и  
расстреливали. Закапывать тела никому не разрешалось. Люди долго боялись ходить мимо речки. Нам, детям, вообще казалось, что в воде живые люди. 

«Сидеть без дела
 не могу»

Выйдя на пенсию, Яков Павлович ещё продолжал работать   бульдозеристом. Но никогда не бросал любимого увлечения – рыбалку и тихую охоту.
– На Полтавщине такого леса днём с огнём не сыщешь, – продолжает дедушка, – а тут такая роскошь. Я первый раз попал в лес, боялся, что не выберусь. Сколько здесь живу, ни одного ягодного сезона не пропустил. Разве что в прошлом году. Из-за жары в лесу нечего было делать. 
Скучно праздно сидеть на диване целый день, нужно двигаться, ходить. Поэтому, просыпаясь, первым делом делаю зарядку, завтракаю, а дальше гуляю на свежем воздухе.  Много не нужно, километр - два и хватит. Если на дороге скользко, тогда по двору туда - сюда «наматываю» шаги, а когда погода позволяет, иду в другой конец улицы. 
Семь лет тому назад дочка с зятем  из Минска приехали ухаживать  за родителями.    
– Мы с Наденькой не настаивали,– говорит дедушка. – Они решили сами. Понимаю дочушку, им спокойнее, когда мы на глазах. Теперь втроём   «воюем». Я, как солдат командиру,  во всём детям  подчиняюсь. 

У дедушки Якова двое детей, четверо внуков и трое правнуков. Павлович говорит, что приятно собираться вместе по хорошему поводу. 
– Лучше дни рождения отмечать, – добавляет он. – Или День десантника, например. (Улыбается.) В семидесятый раз в прошлом году  справил этот праздник. С соседом своим, Лёнькой Емельяновым, посидим, поговорим о службе, и каждый раз у нас найдутся новые истории. Вспоминаем, как с парашютами прыгали. В разное время, правда.  Лёня  на 25 лет моложе. Но общих тем у нас достаточно. Кстати, в мою бытность за прыжки платили деньги: без оружия – 10 рублей, с оружием и раскрытием запасного парашюта – двадцатьпятка. Вот и стремились солдаты подзаработать. Плюс пятьдесят рублей зарплата. Армейские деньги я не тратил, поэтому на солдатскую получку смог мало - мальскую свадьбу с Надей сыграть. 

Яков Павлович с удовольствием от корки до корки читает «районку». С сожалением говорит, что знакомые фамилии  уже чаще видит в соболезнованиях, чем в обычных материалах. Кстати, наш верный читатель предложил  несколько советов, как улучшить издание. Принимаем. Ещё на столике у дедушки лежит «СБ». А если Павлович заскучает, тогда выручают телевизор и любимые передачи, которые он может смотреть до утра.
– На пенсии жить можно и нужно, – подытоживает разговор собеседник,  – ведь пенсию и старость мы заслужили.